Вместо введения
За 20 лет с момента создания современной арбитражно-судебной системы действовали три Арбитражных процессуальных кодекса РФ. Но лишь АПК 2002 г. стал не просто инновационным, но и перманентно развивающимся как в плане совершенствования отдельных норм, так и [в плане] заложенных в Кодексе концепций. Наверное, за 10 лет АПК РФ обновился не менее чем на две трети. И эти изменения не точечная правка редакций статей, а чаще всего концептуальные и большие изменения, порой шокирующие процессуалистов и ставящие в тупик правоприменителя. Но с течением некоторого времени сложно представить, как можно было ранее рассматривать дела без этих норм и правовых институтов. Многие новации арбитражного процессуального законодательства вызывают жаркие, а иногда и непримиримые дискуссии специалистов в области процесса. Отчего это происходит? Наверное, объяснение можно найти в несколько непривычном подходе разработчиков АПК РФ к внесению изменений в Кодекс.
Для системы континентального права всегда было принято опережающее развитие науки по сравнению с судебной практикой: сначала появлялись научные идеи, которые вырастали в концепции, воплощаемые в дальнейшем в нормативных правовых актах. В настоящее время совершенствование и развитие АПК РФ более похожи на развитие права стран, принадлежащих к семье общего права. Как известно, для последних характерно то, что потребность судебной практики порождает судебные акты, в которых содержатся нормы права. Наука в этих странах всегда занимала положение комментатора судебной практики. Хотя постепенно и здесь также создавались теории и концепции, известные всему миру. Достаточно вспомнить две теории доказательственного права, существующие в Англии (теория Д. Бентома) и в США (теория Вигморе) <1>. Примерно по такому же сценарию развивается арбитражное процессуальное право России: непосредственному появлению правовой нормы предшествуют прежде всего потребности практики. Но ошибочно предполагать, что за нововведениями нет научной проработки или глубокого анализа зарубежного опыта. Достаточно вспомнить появление в 2010 г. ч. 3.1 ст. 70 в нашем АПК: "Обстоятельства, на которые ссылается сторона в обоснование своих требований или возражений, считаются признанными другой стороной, если они ею прямо не оспорены или несогласие с такими обстоятельствами не вытекает из иных доказательств, обосновывающих представленные возражения относительно существа заявленных требований". Сначала появилась статья в АПК РФ, затем вопросы судей, как применять эту норму, потом отклики в научных публикациях. Хотя в теории российского процесса еще в дореволюционные времена существовала так называемая теория молчаливого согласия <2>, в которой раскрывалась суть подобной нормы <3>. Конечно, правоприменителю было бы проще, если бы изменения АПК РФ, носящие, прямо скажем, революционный характер, сопровождались подробными пояснительными записками. То, что наука не всегда поспевает за изменениями АПК РФ, обидно, но, может быть, просто изменилось время, в котором стремительно меняется судебная практика и также стремительно вынужден развиваться процесс.
--------------------------------
<1> Twining W. Theories of Evidence. L.: Bentham and Wigmore, 1985.
<2> Васьковский Е.В. Учебник гражданского процесса. Краснодар, 2003. С. 312 - 313; Нефедьев Е.А. Учебник русского гражданского судопроизводства. Краснодар, 2005. С. 257 и др.
<3> Решетникова И.В. Молчание - знак согласия // Юрист предприятия. 2011. N 12. С. 16 - 18.
В любом кодифицированном акте заложено немало концепций. Хотелось бы остановиться на наиболее правоопределяющих, которые можно подразделить на две группы: концепция состязательности арбитражного процесса и группа концепций, направленных на оптимизацию арбитражного процесса.
