Дела, связанные с оспариванием корпоративных актов
хозяйственных обществ (решений общих собраний участников,
решений советов директоров (п. п. 5, 12 - 14, 21 Обзора)
Одним из основополагающих прав участников любой корпорации является право обжаловать решения органов корпорации, влекущие гражданско-правовые последствия. Такое право предоставлено им в случаях и в порядке, которые предусмотрены законом (абз. 4 п. 1 ст. 65.2 ГК РФ). Оспаривание в суде корпоративных актов коллегиальных органов управления корпораций ранее регулировалось исключительно специальными законами о хозяйственных обществах, однако с 01.09.2013 в ГК РФ была включена гл. 9.1 "Решения собраний" <1>, установившая дополнительное регулирование, в связи с чем на практике возникли вопросы о соотношении норм ГК РФ о решениях собраний и специальных законов о юридических лицах. ВС РФ, разъясняя это соотношение, с одной стороны, подтвердил общий приоритет специальных законов и субсидиарное применение правил ГК РФ в части, не урегулированной такими законами (п. 1 ст. 181.1 ГК РФ), а с другой стороны, установил приоритет норм ГК РФ по вопросам, конкретизирующим положения, не урегулированные нормами законов о хозяйственных обществах (например, об основаниях признания решения собрания оспоримым или ничтожным, предусмотренных п. п. 1, 2, 7 ст. 181.4, ст. 181.5 ГК РФ) <2>. Отдельные вопросы оспаривания решений органов управления акционерных обществ были разъяснены ВАС РФ <3>.
--------------------------------
<1> См. п. 26 ст. 1 Федерального закона от 07.05.2013 N 100-ФЗ "О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации".
<2> См. п. 104 Постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 N 25.
<3> См. п. п. 24 - 27 Постановления Пленума ВАС РФ от 18.11.2003 N 19 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах".
По общему правилу, предусмотренному в п. 1 ст. 181.3 ГК РФ, решение собрания, нарушающее требование закона, является оспоримым, если из закона прямо не следует, что оно ничтожно <1>. Кроме того, в ГК РФ установлены конкретные основания недействительности (оспоримости или ничтожности) решений общих собраний и советов директоров хозяйственных обществ.
--------------------------------
<1> По аналогии с оспоримыми и ничтожными сделками в соответствии со ст. 166 ГК РФ (см. п. 107 Постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 N 25).
Оспоримыми, в частности, являются решения собраний в одном из следующих случаев, предусмотренных в п. 1 ст. 181.4 ГК РФ:
1) допущено существенное нарушение порядка созыва, подготовки и проведения собрания, влияющее на волеизъявление участников собрания;
2) у лица, выступавшего от имени участника собрания, отсутствовали полномочия;
3) допущено нарушение равенства прав участников собрания при его проведении;
4) допущено существенное нарушение правил составления протокола, в том числе правила о письменной форме протокола <1>.
--------------------------------
<1> Согласно п. п. 3 и 4 ст. 181.2 ГК РФ протокол составляется в письменной форме, подписывается председателем и секретарем собрания и содержит в обязательном порядке следующие сведения: дату, время и место проведения собрания; сведения о лицах, принявших участие в собрании; результаты голосования по каждому вопросу повестки дня; сведения о лицах, проводивших подсчет голосов; сведения о лицах, голосовавших против принятия решения и потребовавших внести запись об этом в протокол.
В соответствии со ст. 181.5 ГК РФ, если иное не предусмотрено законом, решение собрания ничтожно в случае, если оно:
1) принято по вопросу, не включенному в повестку дня, за исключением случая, если в собрании приняли участие все участники;
2) принято при отсутствии необходимого кворума;
3) принято по вопросу, не относящемуся к компетенции собрания;
4) противоречит основам правопорядка или нравственности.
Помимо указанных случаев, к ничтожным решениям собраний в силу прямого указания закона также относятся решения, ограничивающие права участников общества с ограниченной ответственностью присутствовать на общем собрании участников общества, принимать участие в обсуждении вопросов повестки дня и голосовать при принятии решений <1>.
--------------------------------
<1> См. п. 1 ст. 32 Закона об ООО, абз. 2 п. 107 Постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 N 25.
При установлении порядка признания недействительными оспоримых решений собраний законодатель всегда пытается установить баланс между интересами конкретного акционера, не согласного с решением, и интересами общества и остальных акционеров, которых данное решение устраивает. Поэтому в целях обеспечения стабильности гражданского оборота и недопущения отмены решений собраний по незначительным поводам традиционно оспаривание возможно лишь в тех случаях, когда имеющиеся нарушения настолько существенны, что сохранение решения в силе несовместимо с понятием о справедливости. Основным при этом всегда является вопрос о том, каким интересам отдать предпочтение: конкретного акционера или самого общества и большинства акционеров <1>. По общему правилу интересы общества и большинства акционеров имеют приоритет, за исключением случаев, когда права конкретного акционера серьезно ущемляются. Именно поэтому в ГК РФ установлено общее правило для всех решений собраний, согласно которому решение не может быть признано судом недействительным, если голосование лица, права которого затрагиваются оспариваемым решением, не могло повлиять на его принятие и решение собрания не влечет существенные неблагоприятные последствия для этого лица (п. 4 ст. 181.4 ГК РФ). Данное правило сформулировано в ГК РФ императивно. В то же время в законах о хозяйственных обществах такое же правило сформулировано несколько по-иному. Так, в Законе об АО установлено, что суд вправе оставить в силе обжалуемое решение, если голосование данного акционера не могло повлиять на результаты голосования, допущенные нарушения не являются существенными и решение не повлекло за собой причинение убытков данному акционеру (п. 7 ст. 49 Закона об АО).
--------------------------------
<1> При этом интересы общества могут как отождествляться с интересами большинства акционеров, так и выделяться в отдельную категорию, не совпадающую ни с интересами большинства, ни с интересами меньшинства, исходя из того, что общество само по себе является самостоятельным субъектом права, обладающим собственными интересами, отличными от интересов его участников.
Аналогичные правила установлены и в отношении решений совета директоров: суд вправе оставить в силе решение совета директоров, если оно не повлекло за собой причинение убытков обществу или акционеру либо возникновение иных неблагоприятных последствий для них и допущенные нарушения не являются существенными (п. 6 ст. 68 Закона об АО). В случае обжалования решения совета директоров членом совета суд вправе оставить решение в силе, если голосование данного члена совета директоров не могло повлиять на результаты голосования и допущенные нарушения не являются существенными (п. 5 ст. 68 Закона об АО) <1>.
--------------------------------
<1> В п. п. 2 и 3 ст. 43 Закона об ООО предусмотрены аналогичные правила в отношении оспаривания решений органов управления обществ с ограниченной ответственностью.
Иными словами, в отличие от ГК РФ, законы о хозяйственных обществах, во-первых, принимают во внимание существенность самого нарушения прав лица, обжалующего решение (в то время как ГК РФ учитывает лишь существенность неблагоприятных последствий нарушения), а во-вторых, дают судам право признавать недействительными решения собраний лишь при условии, если допущенные нарушения не являются существенными вне зависимости от того, имелись ли существенные неблагоприятные последствия нарушения, в то время как ГК РФ обязывает отменять решения, однако лишь те, которые влекут существенные неблагоприятные последствия.
Как указал ВС РФ, к существенным неблагоприятным последствиям относятся нарушения законных интересов как самого участника, так и самого гражданско-правового сообщества, которые могут привести в том числе к возникновению убытков, лишению права на получение выгоды от использования имущества гражданско-правового сообщества, ограничению или лишению участника возможности в будущем принимать управленческие решения или осуществлять контроль за деятельностью гражданско-правового сообщества <1>.
--------------------------------
<1> См. абз. 2 п. 109 Постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 N 25.
В связи с этим на практике при оспаривании решений собраний суды испытывают затруднения при выборе норм применимого права (ГК РФ или Закона об АО) и определении того, следует ли учитывать существенность самого нарушения, или необходимо принимать во внимание лишь наличие неблагоприятных последствий допущенного нарушения для конкретного акционера. Также возникают сложности при установлении того, насколько существенными являются, соответственно, нарушение прав и законных интересов акционеров или неблагоприятные последствия допущенного нарушения. Очень часто при наличии малейших сомнений суды склоняются в пользу интересов акционерного общества и большинства акционеров, оставляя решения собраний в силе и игнорируя интересы отдельного акционера.
Такой подход нельзя считать правильным, особенно в случаях, когда пострадавшим акционером является гражданин, права и свободы которого Конституция РФ признает наивысшей ценностью. Представленные в Обзоре дела об оспаривании корпоративных актов, принимаемых хозяйственными обществами, ориентируют суды на приоритетную защиту прав и законных интересов отдельных участников.
Один из таких примеров неверного применения норм права и оценки существенности нарушения прав акционера рассмотрен в п. 5 Обзора. В данном деле акционер, обладающий незначительным пакетом акций, оспорил решение общего собрания, которое было проведено с нарушением его созыва. По мнению акционера, нарушение было серьезным, поскольку акционер вообще не был извещен о проведении собрания и не получал бюллетень для голосования. Суд первой инстанции согласился с доводами акционера и признал решение собрания недействительным, так как при его созыве было существенно нарушено право акционера на участие в управлении делами общества и на участие в принятии решений, в том числе акционер был лишен возможности влиять законным образом на мнения других акционеров. Суд апелляционной инстанции отменил решение суда первой инстанции, сославшись на п. 4 ст. 181.4 ГК РФ, согласно которому решение собрания не может быть признано недействительным, если голосование лица, права которого затрагиваются оспариваемым решением, не могло повлиять на его принятие и при этом решение собрания не влечет существенные неблагоприятные последствия для этого лица. Иными словами, суд посчитал, что существенность нарушения в данном случае вообще не имеет значения, поскольку императивная норма п. 4 ст. 181.4 ГК РФ не принимает в расчет характер самого нарушения.
Однако суд кассационной инстанции совершенно справедливо отменил постановление суда апелляционной инстанции и оставил в силе решение суда первой инстанции. При этом суд указал на приоритет п. 7 ст. 49 Закона об АО, являющегося специальной нормой в отношении п. 4 ст. 181.4 ГК РФ и требующей обязательного учета существенности самого нарушения прав акционера при принятии решения. Безусловно, неизвещение акционера о проведении собрания полностью лишило его возможности участвовать в нем, что является существенным нарушением права на управление обществом. Кроме того, неизвещение акционера о проведении собрания является существенным нарушением порядка созыва и подготовки собрания, что является специальным основанием признания решения недействительным, предусмотренным в подп. 1 п. 1 ст. 181.4 ГК РФ, о чем также полезно было бы прямо указать в Обзоре.
В результате в п. 5 Обзора сформулирована следующая правовая позиция: решение общего собрания участников (акционеров) подлежит признанию недействительным независимо от того, каким размером доли в уставном капитале (количеством акций) владеет истец, в случае если доказано существенное нарушение процедуры созыва общего собрания участников (акционеров), которое воспрепятствовало участнику (акционеру) реализовать право на участие в принятии решений, связанных с управлением обществом.
В п. 12 Обзора выражен подход, согласно которому при отсутствии доказательств разумного делового интереса общества в принятии корпоративного решения следует отдавать предпочтение интересам участника и отменять решение даже в том случае, когда при его принятии были соблюдены все необходимые формальности.
В анализируемом деле общество с ограниченной ответственностью приняло большинством в 2/3 голосов решение об увеличении уставного капитала на значительную сумму (30 млн руб.) за счет дополнительных вкладов участников пропорционально их долям. Один из участников, голосовавший против такого решения, не внес дополнительный вклад в размере 10 млн руб., в связи с чем его доля в уставном капитале подлежала уменьшению. Необходимость в таких случаях уменьшения доли участия следует из п. 1 ст. 19 Закона об ООО, согласно которому увеличивается лишь номинальная стоимость долей участников, внесших дополнительный вклад. При этом права и законные интересы участника, не согласного с таким решением, по логике закона защищаются путем предоставления участнику права требовать выкупа принадлежащей ему доли на основании п. 2 ст. 23 Закона об ООО.
Несмотря на это, участник выбрал иной способ защиты своих прав и обратился в суд с требованием о признании недействительным решения собрания, считая, что у такого решения не было никакой иной разумной деловой цели, кроме уменьшения его доли участия. Тем самым принятие решения является злоупотреблением правом (ст. 10 ГК РФ) недобросовестными участниками, обладающими большинством на собрании. Суды всех трех инстанций поддержали позицию истца и признали решение собрания недействительным. При этом из представленной в п. 12 Обзора аргументации фактически следует, что суды усмотрели нарушение требований законодательства в том, что принятие решения собрания не было обусловлено разумной необходимостью и заслуживающим внимания интересом общества.
Ранее Конституционный Суд РФ уже рассматривал вопрос о соответствии Конституции РФ п. 1 ст. 19 Закона об ООО в той части, которая позволяет при отказе миноритарного участника от внесения дополнительного вклада уменьшать его долю в уставном капитале. При этом Конституционный Суд РФ пришел к выводу об отсутствии противоречий такой нормы Конституции, указав, что положения п. 1 ст. 19 Закона об ООО не предполагают признания принятого необходимым квалифицированным большинством голосов решения об увеличении уставного капитала за счет внесения дополнительных вкладов всеми его участниками недействительным, а проведенного в результате такого решения увеличения уставного капитала общества - несостоявшимся лишь на том основании, что участники общества, оставшиеся при голосовании в меньшинстве, не внесли дополнительные вклады в установленные законом сроки <1>. Иными словами, само по себе уменьшение доли участника, голосовавшего против увеличения уставного капитала и не внесшего дополнительный вклад, закону не противоречит. При этом уменьшение в уставном капитале доли одного из его участников может быть признано допустимым с точки зрения конституционных принципов лишь в том случае, если это вызвано целями достижения общего для данного общества интереса и участнику, доля которого уменьшается, обеспечены эффективные механизмы защиты его интересов.
--------------------------------
<1> См. п. 1 резолютивной части Постановления Конституционного Суда РФ от 21.02.2014 N 3-П "По делу о проверке конституционности пункта 1 статьи 19 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью "Фирма Рейтинг".
Что касается возможных злоупотреблений своими субъективными правами под видом достижения общего интереса со стороны отдельных участников общества с ограниченной ответственностью, обладающих (совместно или по отдельности) значительным корпоративным контролем, то Конституционный Суд РФ отметил, что в таких случаях защита прав остальных участников общества и общества в целом осуществляется с использованием предусмотренных гражданским законодательством юрисдикционных механизмов <1>. Представляется, что таким механизмом как раз и является институт злоупотребления правом (ст. 10 ГК РФ), когда формально допустимое с точки зрения закона действие участников гражданского оборота не влечет правовых последствий и не получает судебную защиту, если оно является недобросовестным и направлено на причинение вреда другому лицу. Поэтому решение общего собрания об увеличении уставного капитала, принятое при отсутствии разумной деловой цели и заслуживающего внимания интереса общества, влекущее уменьшение доли участника, не внесшего дополнительный вклад, не соответствует конституционно значимым принципам и в конечном итоге является противоправным.
--------------------------------
<1> См. п. п. 3.1 и 3.2 мотивировочной части указанного Постановления Конституционного Суда РФ.
Важно подчеркнуть, что основанием противоправности такого решения является не просто противоречие интереса общества в привлечении дополнительного капитала интересам конкретных участников общества в сохранении размера своих долей и существующего соотношения между ними, а в принципе отсутствие какого-либо иного заслуживающего внимания разумного интереса самого общества, кроме причинения вреда миноритарным участникам путем уменьшения их доли, т.е. в конечном счете именно злоупотребление правом (ст. 10 ГК РФ). Само по себе отсутствие деловой цели у решения общего собрания, принятого без намерения причинения вреда миноритарным акционерам и без признаков заведомой недобросовестности, не может являться основанием признания решения собрания недействительным.
Как указал Конституционный Суд РФ в другом своем Постановлении, "судебный контроль призван обеспечивать защиту прав и свобод акционеров, а не проверять экономическую целесообразность решений, принимаемых советом директоров и общим собранием акционеров, которые обладают самостоятельностью и широкой дискрецией при принятии решений в сфере бизнеса. Следовательно, суды... не оценивают экономическую целесообразность... поскольку в силу рискового характера предпринимательской деятельности существуют объективные пределы в возможностях судов выявлять наличие в ней деловых просчетов" <1>.
--------------------------------
<1> Пункт 5.2 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда РФ от 24.02.2004 N 3-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 74 и 77 Федерального закона "Об акционерных обществах", регулирующих порядок консолидации размещенных акций акционерного общества и выкупа дробных акций, в связи с жалобами граждан, компании "Кадет Истеблишмент" и запросом Октябрьского районного суда города Пензы". См. также: Определение Конституционного Суда РФ от 16.12.2008 N 1072-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы открытого акционерного общества "Центральная топливная компания" на нарушение конституционных прав и свобод положениями пункта 1 статьи 252 Налогового кодекса Российской Федерации".
Руководствуясь данными соображениями, суд кассационной инстанции в рассматриваемом деле отметил, что, прося о сохранении решения в силе, ответчик не представил доказательств разумной необходимости привлечения значительного объема денежных средств именно посредством увеличения уставного капитала, а также недостаточности собственных денежных средств для осуществления деятельности общества и отсутствия иных разумных альтернатив, которые бы не приводили к таким негативным последствиям для миноритариев, как уменьшение их доли. При таких обстоятельствах обжалованное решение общего собрания не обусловлено необходимостью достижения интереса общества, который в соотношении с интересом истца на момент принятия такого решения являлся более значимым (приоритетным), а интересу истца обеспечен эффективный механизм защиты. Следовательно, уменьшение доли участника не могло быть признано допустимым с точки зрения конституционно значимых принципов сохранения баланса интересов сторон и недопустимости осуществления прав и свобод человека и гражданина с нарушением прав и свобод других лиц.
В результате в п. 12 Обзора выражена правовая позиция, согласно которой решение общего собрания участников общества с ограниченной ответственностью об увеличении уставного капитала за счет внесения дополнительных вкладов может быть признано недействительным в случае, если его принятие не обусловлено интересами общества, например необходимостью привлечения значительного объема денежных средств для осуществления деятельности общества, и приведет к уменьшению доли участников, несогласных с таким увеличением уставного капитала.
Злоупотребление правом при принятии решения общего собрания как основание его отмены рассматривается и в п. 13 Обзора. Здесь участник, владеющий долей в размере 30% уставного капитала, также не стал требовать выкупа принадлежащей ему доли, а обратился в суд с требованием о признании недействительным решения общего собрания, которым одобрена невыгодная для общества сделка, а также утверждено положение о порядке премирования членов совета директоров, устанавливающее чрезмерно высокие премии. В обоснование своих требований участник ссылался на то, что условия одобренной сделки противоречили интересам общества, поскольку цена отчуждаемого имущества была занижена более чем в десять раз по сравнению с его рыночной стоимостью, которую участник подтвердил отчетом независимого оценщика. Таким образом, участники, принявшие решение, действовали к собственной выгоде и недобросовестно одобрили заведомо невыгодную для общества сделку.
Суд первой инстанции отклонил заявленные требования, указав, что суд не вправе оценивать экономическую и предпринимательскую целесообразность принимаемых общим собранием решений. Однако суды апелляционной и кассационной инстанций удовлетворили требования участника и признали решение собрания недействительным на основании ст. 10 ГК РФ, ст. 43 Закона об ООО, ст. 181.4 ГК РФ, так как участники, голосовавшие за принятие решения, действовали недобросовестно в противоречие интересам общества и участника, голосовавшего против решения. В части одобрения положения о премировании суды также отметили, что доказательством недобросовестности служит тот факт, что голосовавшие за решение участники сами являлись членами совета директоров, а значит, потенциальными непосредственными бенефициарами премий. Кроме того, положение содержало экономически не мотивированные основания выплаты премий, в частности 10% от размера внутреннего фонда оплаты труда.
В результате в п. 13 Обзора сформулирована правовая позиция, согласно которой решение общего собрания участников (акционеров) может быть признано недействительным в случае, если оно принято в ущерб интересам общества и (или) участника (акционера) и при этом участник (акционер), повлиявший на принятие решения, действовал исходя из собственной выгоды или имеются иные доказательства его недобросовестности или неразумности (например, заведомая невыгодность одобренной сделки).
При правильности данной позиции в целом она вызывает определенные вопросы. Во-первых, она не должна толковаться таким образом, что если участник голосует за решение исключительно к собственной выгоде, то такие его действия сами по себе являются недобросовестными. Соответствующая позиция в целом должна трактоваться исключительно в контексте злоупотребления правом, и при отсутствии признаков недобросовестного осуществления права (ст. 10 ГК РФ) оснований для признания решения недействительным не имеется. Поэтому голосование к собственной выгоде при объективном нарушении интересов общества или других участников при отсутствии признаков злоупотребления правом не может служить основанием для признания решения недействительным. В отличие от некоторых иностранных правопорядков, российское корпоративное право не устанавливает возможности отмены корпоративных решений из-за нарушения обязанности лояльности участников, голосующих за решение, которое неоправданным образом нарушает интересы общества или других участников <1>.
--------------------------------
<1> См.: Кузнецов А.А. Оспаривание решений общих собраний участников (акционеров) // Корпоративное право в ожидании перемен: сборник статей к 20-летию Закона об ООО. М., 2020. С. 218, 219.
Во-вторых, возникают вопросы и в той части, которая допускает признание решения собрания недействительным исключительно по причине неразумности. В отличие от добросовестности, которая вменяется в обязанность всем участникам гражданского оборота (п. 3 ст. 1 ГК РФ), обязанность действовать разумно установлена лишь в отношении членов органов управления юридических лиц и иных лиц, обладающих фактическим корпоративным контролем (п. 3 ст. 53.1 ГК РФ). Очевидно, что не все участники, голосовавшие за принятие решения, в силу размера своих долей могут считаться контролирующими лицами по смыслу п. 3 ст. 53.1 ГК РФ. Но даже если считать этих участников лицами, ситуативно контролирующими корпорацию, и тем самым обосновать распространение на них обязанности действовать разумно в интересах юридического лица, правильность отмены решения по причинам неразумности тем не менее вызывает сомнения.
Нарушение обязанности действовать разумно членами органов управления и контролирующими лицами влечет специальные правовые последствия: такие лица должны возместить причиненные обществу убытки (п. 1 ст. 53.1 ГК РФ). Кроме того, участник, не согласный с решением собрания, может защитить свои интересы путем предъявления требования о выкупе принадлежащих ему акций (долей). Сама по себе неразумность при отсутствии признаков недобросовестности не является злоупотреблением правом. Поэтому если участники при отсутствии признаков недобросовестности приняли неразумное решение об одобрении невыгодной обществу сделки, такое решение нельзя считать нарушающим какое-то требование закона, а его отмена исключительно по причине неразумности означает по существу оценку экономической целесообразности принимаемых обществом решений и произвольное вмешательство суда в частные дела, которые недопустимы <1>.
--------------------------------
<1> См. п. 1 ст. 1 ГК РФ, Постановление Конституционного Суда РФ от 24.02.2004 N 3-П.
Представляется, что ни ст. 181.4 ГК РФ, ни ст. 43 Закона об ООО не дает оснований для отмены решения собрания исключительно по причине неразумности действий участников, голосовавших за одобрение невыгодной для общества сделки. В случае принятия такого решения у несогласного с ним участника имеются другие средства правовой защиты: потребовать выкупа принадлежащей ему доли (акций) либо предъявить от имени общества косвенный иск о возмещении убытков к участникам, голосовавшим за принятие такого решения (п. 1 ст. 53.1 ГК РФ).
В п. 14 Обзора также рассматривается случай злоупотребления правом, однако здесь злоупотребление рассматривается не как основание для отмены решения собрания, а, наоборот, как возможное основание для оставления решения собрания в силе.
Суть дела заключается в том, что недобросовестный участник общества с ограниченной ответственностью, обладающий долей в размере 40% уставного капитала, уклонялся от участия в общем собрании, что парализовало деятельность общества, так как без его участия было невозможно принимать значимые корпоративные решения, требующие квалифицированного (2/3) большинства голосов. В частности, отсутствие участника на собрании повлекло невозможность избрать директора и одобрить новую редакцию устава, приведенную в соответствие с законом, без чего общество встречало затруднения в получении кредитов в кредитных организациях. Остальные участники в целях предотвращения негативных для общества последствий все же провели общее собрание в отсутствие такого участника и одобрили соответствующие решения без необходимого числа голосов. Отсутствовавший на собрании участник обратился в суд с требованием о признании недействительным решения общего собрания участников, основываясь на том, что такое решение было принято при отсутствии необходимого большинства голосов (п. 6 ст. 43 Закона об ООО).
Суды первых двух инстанций удовлетворили требования участника и признали решение собрания недействительным. Однако суд кассационной инстанции отменил акты нижестоящих судов и отказал в признании решения собрания недействительным, поскольку участник общества сам способствовал созданию данной ситуации и потому не может требовать признать недействительным решение общего собрания участников. Бездействие истца, уклонившегося от участия в двух общих собраниях подряд, заведомо влекло существенное затруднение деятельности общества. При этом суд сослался на п. 4 ст. 1 и п. 2 ст. 10 ГК РФ, согласно которым никто не вправе извлекать преимущество из своего недобросовестного или незаконного поведения, а суд при наличии признаков злоупотребления правом отказывает лицу в защите его права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом. Возражение истца о том, что он не участвовал в собрании по причине болезни, было судом отклонено, так как участник не был лишен возможности направить своего представителя для участия в общем собрании, тем более что ранее его представитель участвовал в двух общих собраниях, состоявшихся перед теми собраниями, от участия в которых он уклонился.
В результате в п. 14 Обзора закреплена правовая позиция, согласно которой суд может отказать в признании недействительным решения общего собрания, не получившего необходимого большинства голосов, в том случае, если будет установлено, что участник, без голосов которого решение не может быть принято, без уважительных причин уклонялся от участия в собрании и препятствовал принятию общим собранием участников значимых хозяйственных решений, отсутствие которых существенно затруднило деятельность общества (п. 4 ст. 1, п. 2 ст. 10 ГК РФ).
Правильность данной позиции вызывает серьезные сомнения. Безусловно, право не должно поощрять заведомо недобросовестное поведение участников коммерческих корпораций, уклоняющихся от участия в общих собраниях и тем самым затрудняющих деятельность хозяйственных обществ. Обязанность участника любой корпорации участвовать в принятии корпоративных решений, без которых корпорация не может продолжать свою деятельность, если его участие необходимо для принятия таких решений, прямо закреплена в абз. 4 п. 4 ст. 65.2 ГК РФ. В случае нарушения данной обязанности закон предусматривает специальные способы защиты интересов общества в виде исключения недобросовестного участника из общества (абз. 4 п. 1 ст. 67 ГК РФ). Существует возможность и требовать от исключаемого участника возмещения причиненных убытков (ст. 15 ГК РФ).
Однако недобросовестное поведение участника не может быть основанием для превращения ничтожного решения собрания в действительное, что фактически происходит при отказе суда признать недействительным решение, принятое без необходимого большинства голосов. Закон не случайно делит противоречащие закону решения собраний на ничтожные и оспоримые по аналогии с ничтожными и оспоримыми сделками. Если оспоримые решения собраний в зависимости от конкретных обстоятельств суд вправе оставить в силе, то ничтожные решения настолько серьезно нарушают закон, что они недействительны независимо от признания их таковыми судом (п. 1 ст. 181 ГК РФ). Решение собрания, принятое без необходимого большинства голосов, не имеет силы независимо от обжалования его в судебном порядке (п. 6 ст. 43 Закона об ООО). Поэтому недобросовестное поведение участника, уклоняющегося от участия в собрании, не может восполнить недостающую волю отсутствующего участника и являться основанием для конвалидации ничтожного решения собрания, принятого без необходимого большинства голосов. Очевидно, что уклоняющийся участник не желает голосовать за предлагаемые решения, и даже если бы он явился на собрание, он все равно бы проголосовал против, и решение бы не было принято. Оно и не является принятым независимо от того, признает его суд недействительным или нет (п. 1 ст. 181 ГК РФ, п. 6 ст. 43 Закона об ООО).
Отказ в иске о признании такого решения недействительным в принципе не может превратить решение в действительное и лишено какого-либо юридического смысла. Участник, голосовавший против такого решения или не явившийся на собрание, а также все третьи лица и государственные органы вправе и после соответствующего решения суда считать решение собрания недействительным (ничтожным).
По существу, в п. 14 Обзора в отношении ничтожных решений собраний применен способ защиты, аналогичный эстоппелю, согласно которому запрещается противоречивое поведение при совершении сделки. Такой способ ГК РФ предусматривает и для оспор
