П.Д. БАГРЯНСКАЯ
ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЕ ПРОЦЕССУАЛЬНЫМИ ПРАВАМИ
(комментарий по материалам дела N А64-6829/2018)
Багрянская П.Д., специалист отдела гражданского законодательства и процесса ИЗиСП, аспирант кафедры гражданского процесса юридического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова.
Проблема злоупотребления правом не является новой для правовой науки. При этом, пожалуй, наиболее детально данное явление исследовано в теории гражданского права.
Так, в российской науке гражданского права проблема злоупотребления правом была предметом изучения с начала XIX в., что нашло отражение в работах И.А. Покровского <1>, М.М. Агаркова, С.Н. Братуся <2>, В.А. Рясенцева, В.П. Грибанова и др.
--------------------------------
<1> См.: Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. URL: http://civil.consultant.ru/elib/books/23/page_13.html.
<2> См.: Братусь С.Н. О пределах осуществления гражданских прав // Правоведение. 1967. N 3. С. 82.
В частности, В.П. Грибанов злоупотребление правом определял как "особый тип гражданского правонарушения, совершаемого управомоченным лицом при осуществлении им принадлежащего ему права, связанный с использованием недозволенных конкретных форм в рамках дозволенного ему законом общего типа поведения" <1>.
--------------------------------
<1> См.: Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М., 1972.
М.М. Агарков отмечал, что "поведение лица, остающегося в пределах границы, очерченной законом, но вышедшей за пределы той границы, которую суд сочтет по данному делу правильной, можно условно называть злоупотреблением правом" <1>.
--------------------------------
<1> См.: Агарков М.М. Проблема злоупотребления правом в советском гражданском праве // Известия АН СССР. 1946. N 6. С. 426.
В.А. Рясенцев понимал под злоупотреблением правом его осуществление в противоречии с назначением, однако выступал против использования указанного термина <1>.
--------------------------------
<1> См.: Рясенцев В.А. Условия и юридические последствия отказа в защите гражданских прав // Советская юстиция. 1962. N 9.
При этом интересно заметить, что большинство процитированных авторов выступали против использования указанного термина, ссылаясь на то, что такая позиция противопоставления формы содержанию права может привести к нарушению законности, к неосновательному расширению судейского усмотрения.
Так или иначе действующее гражданское законодательство устанавливает запрет на осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав, т.е. злоупотребление правом <1>.
--------------------------------
<1> См.: Гражданский кодекс Российской Федерации, ст. 10 // СПС "КонсультантПлюс".
Кроме того, существует довольно обширная судебная практика, где действия субъектов гражданских правоотношений квалифицируются как злоупотребление правом.
В отличие от гражданского права категория "злоупотребления правом" в гражданском судопроизводстве не получила окончательного оформления ни в законодательстве, ни в судебной практике, ни в теории гражданского процессуального права.
Если обратиться к текстам действующих процессуальных кодексов, например АПК РФ, то мы увидим, что указанная категория упоминается в контексте осуществления процессуальных прав. Например, ч. 2 ст. 41 АПК РФ гласит: "Злоупотребление процессуальными правами лицами, участвующими в деле, влечет за собой для этих лиц предусмотренные настоящим Кодексом неблагоприятные последствия". В свою очередь, указанные неблагоприятные последствия для лица, злоупотребляющего своими процессуальными правами (например, несвоевременная подача ходатайств и заявлений, затягивание судебного процесса, воспрепятствование рассмотрению дела и принятию законного и обоснованного судебного акта и др.) могут выразиться в возложении на такое лицо судебных расходов (ст. ст. 111, 112 АПК РФ).
Представляется, что проблема злоупотребления процессуальными правами является комплексной и затрагивает различные институты гражданского процессуального права. Именно поэтому в работах отечественных процессуалистов разных исторических периодов развития науки гражданского процессуального права <1> исследовались отдельные аспекты проблемы злоупотребления процессуальным правом в контексте более общих вопросов гражданского процесса: злоупотребление правом на иск (М.А. Гурвич <2>), допустимость лжи участников гражданского судопроизводства (К.С. Юдельсон <3>), процессуальная обязанность добросовестного использования процессуальных прав (Л.А. Ванеева <4>).
--------------------------------
<1> См.: Долова М.О. Развитие науки гражданского процессуального права России: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2017.
<2> См.: Гурвич М.А. Право на иск. М., 1949. С. 120 - 128.
<3> См.: Юдельсон К.С. Проблема доказывания в советском гражданском процессе. М., 1951.
<4> См.: Ванеева Л.А. Понятие юридической обязанности по гражданскому процессуальному праву // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 1984. N 4. С. 46 - 51.
В современной науке гражданского процессуального права проблемам злоупотреблений процессуальными правами на монографическом уровне были посвящены работы А.В. Юдина <1>, Я.В. Грель <2> и В.О. Аболонина <3>.
--------------------------------
<1> См.: Юдин А.В. Злоупотребление процессуальными правами в гражданском судопроизводстве: дис. ... д-ра юрид. наук. СПб., 2009.
<2> См.: Грель Я.В. Злоупотребление сторон процессуальными правами в гражданском и арбитражном процессе: дис. ... канд. юрид. наук. Новосибирск, 2006.
<3> См.: Аболонин В.О. Злоупотребление правом на иск в гражданском процессе Германии: дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2008.
Указанные авторы по-разному подходят к решению вопроса об определении понятия "злоупотребление процессуальным правом".
Так, А.В. Юдин полагает, что под злоупотреблением процессуальными правами следует понимать "особую форму гражданского процессуального правонарушения, т.е. умышленные недобросовестные действия участников гражданского процесса (а в отдельных случаях и суда), сопровождающиеся нарушением условий осуществления субъективных процессуальных прав и совершаемые лишь с видимостью реализации таких прав, сопряженные с обманом в отношении известных обстоятельств дела, в целях ограничения возможности реализации или нарушения прав других лиц, участвующих в деле, а также в целях воспрепятствования деятельности суда по правильному и своевременному рассмотрению и разрешению гражданского дела, влекущие применение мер гражданского процессуального принуждения" <1>.
--------------------------------
<1> См.: Юдин А.В. Указ. соч. С. 10.
В.О. Аболонин под злоупотреблением предлагает понимать "осуществление процессуального права на обращение в суд в порядке искового производства в противоречии с целями гражданского процесса, которыми являются защита субъективного и объективного права, а также сохранение социального мира и порядка в обществе, направленное на достижение иной цели, порицаемой с точки зрения правопорядка" <1>.
--------------------------------
<1> Аболонин В.О. Указ. соч. С. 14.
Я.В. Грель злоупотребление процессуальным правом определяет как недопустимое осуществление права, которое обращено против правильного, своевременного рассмотрения и разрешения дела, равноправия сторон либо ведет к крайне несправедливым результатам для противной стороны <1>.
--------------------------------
<1> См.: Грель Я.В. Указ. соч. С. 9.
Несмотря на отсутствие единого концептуального подхода к определению понятия "злоупотребление процессуальными правами" в науке гражданского процессуального права, в судебной практике можно встретить немало примеров недобросовестного поведения участников гражданского судопроизводства при реализации своих процессуальных прав и обязанностей.
Так и в анализируемом деле усматривается явное злоупотребление процессуальными правами. Кратко оговорим суть исковых требований и лежащих в основе них материальных правоотношений, поскольку для целей настоящей статьи интерес представляют процессуальные особенности рассмотрения дела.
Обстоятельства дела N А64-6829/2018. Общество с ограниченной ответственностью "Агротехнологии" (далее - Общество) обратилось в Арбитражный суд Тамбовской области с заявлением к Управлению Федеральной службы государственной регистрации кадастра и картографии по Тамбовской области (далее - Управление, регистрирующий орган) о признании незаконными действий, выразившихся в осуществлении государственного кадастрового учета и государственной регистрации права в отношении земельного участка.
Общество являлось собственником земельных долей в составе земельного участка совместно с физическими лицами. В июне 2018 г. регистрирующим органом в Единый государственный реестр недвижимости внесена запись об образовании путем выдела в счет земельных долей из земельного участка нового объекта недвижимости - земельного участка площадью 556,26 га. Право общей долевой собственности на выделенный земельный участок зарегистрировано за 50 физическими лицами (третьи лица по рассматриваемому делу).
Заявитель, посчитав указанные действия Управления незаконными, обратился в арбитражный суд. В обоснование заявленных требований заявитель отмечал, что в числе собственников спорного земельного участка указана Т.А. Башерева, умершая 20.03.2018. По имеющейся у Заявителя информации, заявление о государственном кадастровом учете и государственной регистрации права в отношении земельного участка поступило ответчику в апреле 2018 г. (т.е. после смерти Т.А. Башеревой). Следовательно, Т.А. Башерева не могла быть заявителем при государственной регистрации.
Решением Арбитражного суда Тамбовской области от 29.12.2018 в удовлетворении заявленных Обществом требований отказано.
Не согласившись с принятым судебным актом, ссылаясь на его незаконность и необоснованность, Общество и А.А. Башерев обратились в Девятнадцатый арбитражный апелляционный суд с жалобами, в которых просили решение суда первой инстанции отменить и принять по делу новый судебный акт.
В обоснование доводов апелляционной жалобы Общество указывало на незаконность процедуры выдела земельного участка, его межевания и постановки на кадастровый учет.
А.А. Башерев, обратившийся в порядке ст. 42 АПК РФ (т.е. как лицо, не участвовавшее в деле, о правах и обязанностях которого арбитражный суд принял судебный акт), указывал на непривлечение его в качестве третьего лица при рассмотрении дела судом первой инстанции.
По итогам рассмотрения дела суд апелляционной инстанции указал на правильность выводов суда первой инстанции и пришел к выводу об отсутствии оснований для отмены решения суда первой инстанции и удовлетворения апелляционных жалоб.
При этом в ходе рассмотрения дела судом было установлено, что перед обращением с рассматриваемыми исковыми требованиями в арбитражный суд Общество и А.А. Башерев, полагая свои права нарушенными, обратились в Жердевский районный суд Тамбовской области с требованиями к физическим лицам (третьим лицам по делу, рассматриваемому арбитражным судом).
Решением Жердевского районного суда Тамбовской области от 09.03.2017 отказано в удовлетворении требований Общества и А.А. Башерева. Кроме того, при рассмотрении спора судом общей юрисдикции установлены обстоятельства и дана оценка законности отражения в ЕГРН кадастрового учета спорного земельного участка и регистрации прав участников долевой собственности на данный земельный участок.
Согласно ч. 3 ст. 69 АПК РФ вступившее в законную силу решение суда общей юрисдикции по ранее рассмотренному гражданскому делу обязательно для арбитражного суда, рассматривающего дело, по вопросам об обстоятельствах, установленных решением суда общей юрисдикции и имеющих отношение к лицам, участвующим в деле.
Признание преюдициального значения судебного решения, будучи направленным на обеспечение стабильности и общеобязательности судебного акта, исключение возможного конфликта судебных актов, предполагает, что факты, установленные судом при рассмотрении одного дела, впредь до их опровержения принимаются другим судом по другому делу в этом же или ином виде судопроизводства, если они имеют значение для разрешения данного дела. Тем самым, как указал суд апелляционной инстанции со ссылкой на Постановление Конституционного Суда РФ от 21.12.2011 N 30-П), преюдициальность служит средством поддержания непротиворечивости судебных актов и обеспечивает действие принципа правовой определенности.
Кроме того, арбитражный суд апелляционной инстанции отметил следующее. Обращаясь с рассмотренными судом первой инстанции требованиями, Общество сослалось на обстоятельства, которые были предметом исследования суда общей юрисдикции по спору о праве. При этом изменение Обществом предмета заявленных требований при наличии тех же оснований (правовых и фактических) в рассматриваемом случае не может являться основанием для удовлетворения требований Общества о признании незаконными действий Управления по кадастровому учету и регистрации прав на спорный земельный участок.
На какие-либо иные доказательства, помимо исследованных судом общей юрисдикции при рассмотрении спора о праве, Общество не ссылалось, а учитывая тот факт, что кадастровый учет и регистрация права собственности на земельный участок, по сути, носят правоподтверждающий характер, то доводы Общества правомерно расценены судом первой инстанции как направленные на преодоление вступившего в законную силу решения районного суда, вступившего в законную силу, что противоречит положениям ст. ст. 16 и 69 АПК РФ.
Кроме того, из Определений ВС РФ от 14.06.2016 N 305-ЭС15-17704, от 16.06.2017 N 305-ЭС15-16930(6), от 27.07.2017 N 305-ЭС17-3203 следует, что оценка судом доказательств по своему внутреннему убеждению не означает допустимость ситуации, при которой одни и те же документы получают диаметрально противоположное толкование судов в разных делах без указания каких-либо причин для этого. Такая оценка доказательств не может быть признана объективной.
Относительно подачи апелляционной жалобы А.А. Башеревым как лицом, не привлеченным к участию в деле, о правах и обязанностях которого принят судебный акт, необходимо отметить следующее. Как указал суд апелляционной инстанции, из представленных в материалы дела доказательств с очевидностью следует, что А.А. Башерев был осведомлен о рассмотрении арбитражным судом первой инстанции настоящего дела. Так, А.А. Башерев являлся истцом по спору о праве, рассмотренному районным судом в отношении спорного земельного участка. При этом в решении суда общей юрисдикции также содержится указание на рассмотрение Арбитражным судом Тамбовской области настоящего дела.
Доводы жалобы А.А. Башерева, равно как и Общества, сводились к оцененным и отклоненным судом общей юрисдикции доводам относительно законности кадастрового учета и регистрации права собственности на спорный земельный участок.
При этом при изменении Обществом в настоящем деле предмета требований основания указанных требований (фактические и правовые) остались прежними, т.е. заявленными при рассмотрении спора о праве в суде общей юрисдикции.
Таким образом, фактически доводы жалобы А.А. Башерева направлены на преодоление вступившего в законную силу судебного акта суда общей юрисдикции, что противоречит положениям ст. ст. 16 и 69 АПК РФ, путем изменения предмета заявленных требований.
При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что переход судом апелляционной инстанции к рассмотрению дела по правилам суда первой инстанции по мотивам непривлечения одного из сособственников спорного земельного участка (заявителя апелляционной жалобы), учитывая, что доводы А.А. Башерева и Общества сводятся к преодолению выводов суда общей юрисдикции, сделанных при рассмотрении иска Общества и А.А. Башерева к участникам долевой собственности на продолжительное время (с учетом значительного количества участвующих в деле физических лиц), внесет неопределенность в правоотношения сторон, возникшие в связи с отражением в ЕГРН сведений о кадастровом учете и регистрации права собственности спорного земельного участка и приведет к нарушению прав иных участников долевой собственности, а также иных лиц, добросовестно полагающихся на данные ЕГРН.
Учитывая изложенное, апелляционная коллегия усмотрела в действиях А.А. Башерева признаки злоупотребления правом, ввиду чего пришла к выводу о необходимости отказа в удовлетворении его жалобы.
Исходя из правовых позиций Конституционного Суда РФ, возможность преодоления окончательности вступивших в законную силу судебных актов, будучи исключительной по своему характеру, предполагает установление таких процедур и условий их пересмотра, которые отвечали бы требованиям правовой определенности, обеспечиваемой признанием законной силы решений суда, их неопровержимости, что применительно к решениям, принятым в ординарных судебных процедурах, может быть преодолено, лишь если какое-либо новое или вновь открывшееся обстоятельство или обнаруженные фундаментальные нарушения неоспоримо свидетельствуют о судебной ошибке, без устранения которой компетентным судом невозможно возмещение причиненного ущерба <1>.
--------------------------------
<1> См.: Постановления от 17.03.2009 N 5-П, от 21.12.2011 N 30-П и др.
Суд кассационной инстанции (Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 07.08.2019) согласился с решением нижестоящих судов, однако указал на ошибочность действий суда апелляционной инстанции в части привлечения к участию в деле А.А. Башерева, что, однако, не повлияло на правильность итогового решения: "Рассматривая жалобу лица, не участвовавшего в деле - А.А. Башерева, суд апелляционной инстанции указал, что на его права и обязанности могло повлиять принятие судом первой инстанции решения по делу, однако отказал в удовлетворении заявленных им требований ввиду злоупотребления правом. Тем самым суд апелляционной инстанции фактически самостоятельно привлек к участию в деле А.А. Башерева без перехода к рассмотрению спора по правилам суда первой инстанции и без определения его процессуального статуса как лица с самостоятельными требованиями или без таковых".
Тем не менее, по мнению суда кассационной инстанции, процессуальная ошибка суда апелляционной инстанции в части надлежащего способа введения в процесс А.А. Башерева (ч. 6.1 ст. 268 АПК РФ) не привела к принятию неправильного судебного акта, поскольку его материально-правовые требования не удовлетворены.
По результатам рассмотрения доводов кассационной жалобы и принятых по делу судебных актов судья ВС РФ не нашел оснований для передачи жалобы Общества на рассмотрение в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ.
Таким образом, исходя из анализа судебных актов по рассматриваемому делу, можно прийти к выводу о том, что в действиях Общества и А.А. Башерева явно прослеживается злоупотребление процессуальными правами, выразившееся в подаче искового заявления со схожим предметом и идентичными основаниями (как фактическими, так и правовыми), направленное на преодоление преюдициальности решения суда общей юрисдикции по аналогичному требованию.
Вместо того чтобы реализовать право на апелляционное обжалование решения районного суда в системе судов общей юрисдикции, истцы обратились со схожими правовыми требованиями в арбитражный суд.
Тем не менее представляется, что суд апелляционной инстанции дал правильную оценку действиям стороны и отказал в удовлетворении апелляционной жалобы, указав на злоупотребление процессуальными правами со стороны Заявителей.
Относительно процессуальной ошибки, выразившейся, по мнению суда кассационной инстанции, в неправильном порядке введения в процесс А.А. Башерева судом апелляционной инстанции и необходимости перехода к рассмотрению дела по правилам первой инстанции, необходимо отметить следующее. Даже если предположить такой вариант действий суда апелляционной инстанции, единственно верным итоговым решением в указанной ситуации мог быть отказ в удовлетворении заявленных требований как направленных на переоценку доводов суда общей юрисдикции и преодоление преюдициального характера решения районного суда. Представляется, что переход к рассмотрению дела по правилам суда первой инстанции в указанной ситуации привел бы не только к нарушению принципа процессуальной экономии <1>, но и, что более важно, противоречил бы задачам судопроизводства в арбитражных судах <2>.
--------------------------------
<1> См., например: Постановления Конституционного Суда РФ от 21.01.2020 N 3-П, от 12.11.2018 N 40-П, от 09.11.2018 N 39-П, от 20.10.2015 N 27-П, от 19.07.2011 N 17-П, от 30.11.2012 N 29-П и др.
<2> См.: Goals of Civil Justice and Civil Procedure in Contemporary Judicial Systems / ed. by A. Uzelac. Springer International Publishing Switzerland, 2014. С. 6; Жилин Г.А. Цели гражданского судопроизводства и их реализация в суде первой инстанции: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2000. С. 14.
Подводя итог, хотелось бы еще раз поддержать позицию суда апелляционной инстанции по квалификации действий истцов в качестве злоупотребления процессуальными правами и выразить сожаление, что указанное дело не получило освещения со стороны Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ, что могло бы позитивно повлиять на предупреждение аналогичных недобросовестных действий со стороны участников судебного разбирательства в арбитражных судах в условиях отсутствия законодательного регулирования и единства в процессуальной науке.
Подписано в печать
21.09.2020
