§ 3. Основания оспаривания реорганизации
Констатируя желательность модели допустимости оспаривания реорганизации, чрезвычайно важно описать мотивы, по которым она может допускаться.
Уже упоминавшиеся положения Директивы ЕС и зарубежного законодательства (Франции, Испании и Швейцарии) делают четкий выбор в пользу того, что главным основанием для оспаривания реорганизации может служить недействительность решения о реорганизации, поскольку именно этот акт является центральным в совершаемой реорганизации.
Французский, испанский и швейцарский правопорядки предусматривают довольно широкие основания недействительности решения о реорганизации. Однако это не означает, что данная санкция часто применяется. Напротив, с учетом строгой процедуры, превентивных мер, да и просто из соображений защиты интересов третьих лиц и гражданского оборота, казусы, когда реорганизация признается недействительной, остаются крайне редкими <1>.
--------------------------------
<1> См.: Op. cit. P. 178; Navarro J.-L., Cathiard C., Moulin J.-M. Op. cit. P. 74; Commentaire de la loi sur la fusion, la scission, la transformation et le transfert de patrimoine ainsi que des dispositions des lois par la LFus / H. Peter, R. Trigo Trindade (eds). : Schulthess Verlag, 2005. P. 1014 - 1015 (автор комментария - R. Bahar). Даже утверждается, что французское регулирование проявляет очевидную враждебность к недействительности слияния (см.: Routier R. Op. cit. P. 130).
Франция. Во Франции предусмотрены два основания для признания слияния и разделения недействительными: недействительность одного из решений собраний о реорганизации и отсутствие декларации органов управления любого из участвующих в слиянии обществ о том, что реорганизация соответствует закону (ст. 235-8 Коммерческого кодекса Франции). Это означает, что применяется общий режим недействительности решений общих собраний и договоров, который подразумевает недействительность в связи с нарушением закона (ст. 235-1 Коммерческого кодекса Франции) <1>. В частности, недействительность решения общего собрания может иметь место, когда отсутствовал кворум или решение не было принято необходимым большинством либо по причине нарушения правил, применимых к форме и срокам созыва общих собраний, ведению протокола собрания, нарушения правил, относящихся к повестке дня, нарушения права акционеров на получение информации, отсутствия отчета экспертов, которые дают в том числе заключение о справедливости коэффициента конвертации (ст. 225-121, 236-2, 236-10, 236-23 Коммерческого кодекса Франции) <2>.
--------------------------------
<1> См.: Navarro J.-L., Cathiard C., Moulin J.-M. Op. cit. P. 74.
<2> См.: Navarro J.-L., Cathiard C., Moulin J.-M. Op. cit. P. 74; Kalaani A. Op. cit. P. 148; Routier R. Op. cit. P. 128.
Помимо этого, причиной недействительности могут стать также обман, насилие <1> или ошибка <2>, которые порочат голосование акционеров, хотя это и сложнодоказуемо <3>. Также допускается аннулирование слияния по мотивам противозаконности цели, например отмывания денежных средств, или в связи с нарушением правил о защите конкуренции, однако требуется доказать, что противозаконный мотив был определяющим <4>.
--------------------------------
<1> Насилие может состоять в злоупотреблении состоянием нужды, в котором находится общество; в данном случае речь шла о давлении со стороны банков (CA Paris, 19 mars 1981, D. 1981, p. 405), принуждении со стороны кредитора, который угрожает обанкротить общество, если оно не согласится на слияние (Cass. civ., 8 avr. 1913, D.P. 1913, 1, 103; Cass. civ., 31 dec. 1913, D.P. 1913, 1, 143).
<2> Для доказывания ошибки необходимо, чтобы ошибка относилась к существу договора о слиянии, что едва ли возможно. Хотя некоторые авторы и ставят вопрос о возможности оценки в качестве ошибки заблуждения относительно реального состава имущества присоединяемого общества, например скрытого пассива, который не был принят во внимание при расчете коэффициента конвертации (см.: Raffray R. La transmission universelle du patrimoine des personnes morales. Paris: Dalloz, 2011. P. 85 - 86). Однако этому препятствует несколько соображений, главное из которых то, что такой риск в принципе присущ универсальному правопреемству и ошибка является неизвинительной, поскольку присоединяющее общество должно предвидеть такую опасность и при необходимости провести процедуру проверки общества, а иной подход ставил бы слияние под угрозу из-за незначительного повода (см.: Kalaani A. Op. cit. P. 150).
<3> В одном из дел (Matra et Hachette) Кассационный суд Франции отказался удовлетворить требование о признании слияния недействительным, при этом миноритарии ссылались на то, что председатель правления поглощающего общества не раскрыл полную информацию в отношении договора о слиянии, поскольку последний содержал условие о неразглашении информации. Кассационный суд указал, что это не является обманом и, кроме того, миноритарные акционеры не представили доказательств, которые могли бы свидетельствовать о наличии дефектов слияния (см.: Cass. com., 3 juin 1998, n° 96-13891, Bull. 1998, IV, n° 178, p. 146; Kalaani A. Op. cit. P. 151). В другом деле суд отказался считать немного неблагоприятный для одного из участников реорганизации коэффициент конвертации доказательством обмана (см.: CA Versailles, 1 oct. 1986, Bull. 1987; Kalaani A. Op. cit. P. 151).
<4> См.: Kalaani A. Op. cit. P. 152 - 153.
Относительно декларации о соответствии реорганизации закону <1> отмечается, что санкцией недействительности карается только сам факт ее отсутствия, но не ее неточность или недостоверные данные <2>.
--------------------------------
<1> После реформы 2014 г. от представления декларации были освобождены ООО и упрощенные акционерные общества (SAS).
<2> См.: Kalaani A. Op. cit. P. 148.
Однако, пожалуй, самым интересным и спорным основанием недействительности слияния выступает злоупотребление мажоритария, хотя это даже не упомянуто в ст. 235-8 Коммерческого кодекса Франции, содержащей закрытый перечень оснований недействительности реорганизации.
В известном деле 1961 г. Кассационный суд Франции указал два условия, при которых решение общего собрания может быть аннулировано на основании злоупотребления мажоритария: 1) решение было принято вопреки общим интересам компании; 2) с единственным намерением оказать предпочтение мажоритарию в ущерб миноритариям <1>. Как можно заметить, второе условие фактически включает в себя несколько элементов: исключительность цели, преимущество, полученное мажоритарием, и вред, причиненный миноритариям.
--------------------------------
<1> См.: Cass. com., 18 avr. 1961, Bull. civ., III, n° 175.
Ряд ученых - последователей теории корпоративного интереса полагают, что первого условия должно быть достаточно. Некоторые при этом уточняют, что критерием должен служить не корпоративный интерес, а общие интересы всех участников: любое решение, игнорирующее этот общий интерес, обязательно приводит к "нарушению равенства" <1>. Другие авторы указывают, что никакого противоречия между условиями нет и второе условие призвано лишь уточнить, что подразумевается под общим интересом, который отсутствует в ситуации, когда единственным желанием является нанести вред миноритарию, а потому два условия являются двумя сторонами одной монеты <2>.
--------------------------------
<1> См.: Dondero Br., Le Cannu P. Op. cit. P. 136. Отмечается, что в доктрине отстаивается использование разнообразных терминов (общий интерес, корпоративный интерес или коллективный интерес), но это не имеет никакого практического значения.
<2> См.: Grosclaude X. Les droits des actionnaires dans les de fusion. Sarrebruck: universitaires , 2017. P. 279 - 280.
Однако подавляющее большинство решений, поддерживаемых также и господствующей доктриной, ориентируются на решение 1961 г., добавляя еще один элемент: судья не должен подменять нормально сформированные корпоративные органы, за исключением случая явных нарушений со стороны последних <1>. В целом эта идея основана на том, что согласно классическому представлению группа лиц, образующих товарищество (общество), отказывается от своих личных интересов в пользу интересов группы, предполагая, что общее предприятие принесет им выгоду; в свою очередь, действие в общем интересе обеспечивается посредством принципа большинства, поскольку никто не может знать лучше, что нужно группе, чем большинство, с которым и ассоциируется интерес группы <2>.
--------------------------------
<1> См.: Dondero Br., Le Cannu P. Op. cit. P. 136.
<2> См.: Grosclaude X. Op. cit. P. 280 - 281.
Доктрина злоупотребления хотя и довольно активно применяется в корпоративном праве Франции <1>, но в сфере оспаривания реорганизации, по выражению одного автора, скорее показала неутешительные результаты <2>.
--------------------------------
<1> См.: Dondero Br., Le Cannu P. Op. cit. P. 137 - 138.
<2> См.: Grosclaude X. Op. cit. P. 289 - 291.
Как правило, суды отказывают в удовлетворении требований, указывая, что участник (акционер) не представил доказательств злоупотреблений мажоритария, противоречия корпоративным интересам, намерения причинить вред миноритариям, а также что отсутствует нарушение принципа равенства между акционерами <1>. При этом суды отказываются квалифицировать в качестве вреда корпоративным интересам один лишь факт того, что в результате слияния компания исчезает <2>.
--------------------------------
<1> См.: Cass. com., 7 juil. 1980, Rev. 1981, 315; CA Versailles, 24 juin 1993, D. 1993, IR, 216; CA Rennes, 2e ch., 19 juin 2007, n° 04/06898. Ссылки на другие дела также см.: Grosclaude X. Op. cit. P. 290.
<2> См.: CA Paris, 3e ch. sect. B, 26 mars 2009, n° 07/04287.
Испания. Правила, регулирующие реорганизацию, претерпели определенные изменения, к сожалению, не всегда удачные.
До принятия Закона Испании о реорганизации коммерческих товариществ и обществ 2009 г. порядок реорганизации определялся законом о каждой организационно-правовой форме (однако к ООО подлежали применению правила об АО). В частности, оспаривание слияния <1> происходило на основании ст. 246 Закона Испании об акционерных обществах (в редакции, действовавшей после 1989 г.). Данная норма вслед за Директивой ЕС 1978 г. устанавливала довольно понятное правило о том, что оспаривание слияния возможно только в связи оспариванием решений о реорганизации. При этом в доктрине поддерживалась позиция о том, что основания такого оспаривания ничем не отличались от любого другого оспаривания решения общего собрания, лишь устанавливались определенные особенности (в части срока на предъявление такого требования) <2>.
--------------------------------
<1> Здесь и далее мы используем термины "реорганизация" и "слияние" как равнозначные, поскольку в Испании режим оспаривания иных форм реорганизации (кроме преобразования) традиционно устанавливается путем отсылки к норме об оспаривании слияния.
<2> См.: La tutela del accionista en la de sociedades. P. 429; Op. cit. P. 677; Guasch Martorell R. La de sociedades en el derecho : La tutela de los intereses de los socios y acreedores. Madrid: Civitas, 1993. P. 318; Op. cit. P. 204, 366.
В свою очередь, общие основания недействительности решений общих собраний были довольно привычными: противоречие решения закону, уставу или нарушение такими решениями интересов общества к выгоде одного или нескольких акционеров или третьих лиц (ст. 115 Закона об акционерных обществах в ред. после 1989 г.). Это позволяло оспаривать решения как по процедурным нарушениям (созыв, порядок проведения), так и по мотивам того, что содержание решения противоречит закону, уставу или публичному порядку, а также в связи с противоречием интересам общества.
Данная система оспаривания решений собраний в своих общих чертах сохранилась и в текущей редакции закона (ст. 204 Закона Испании о компаниях 2010 г.) с добавлением нового основания оспаривания (нарушение прав миноритария <1>) после реформы 2014 г. <2>. И это же продолжает оставаться актуальным для оспаривания реорганизации сейчас с учетом возможности оспаривать решение о реорганизации до момента регистрации слияния <3>. В частности, помимо возможных процедурных нарушений, следует обратить внимание на допустимость оспаривания решения о реорганизации в связи с тем, что такое решение противоречит интересам общества, или в связи с несправедливым коэффициентом конвертации <4>.
--------------------------------
<1> Подробнее см.: Кузнецов А.А. Оспаривание решений общих собраний участников (акционеров). С. 222 - 225.
<2> Подробнее о возможных основаниях оспаривания решений собраний см.: Comentario de la reforma del de las Sociedades de Capital en materia de Gobierno Corporativo (Ley 31/2014): sociedades no cotizadas / Coord. por . Cizur Menor: Thomson Reuters; Civitas, 2015. P. 158 - 217 (автор комментария - J. Alfaro).
<3> См.: Op. cit. P. 365 - 367.
<4> См.: Comentario de la reforma del de las Sociedades de Capital en materia de Gobierno Corporativo (Ley 31/2014): sociedades no cotizadas / Coord. por . P. 206 (автор комментария - J. Alfaro); Gines Castellet N. de acuerdos sociales y abuso de derecho: algunas reflexiones para el ordenamiento a la luz de la experiencia francesa // Revista de derecho de sociedades. 2013. 40. P. 280; El abuso de la del socio en las sociedades de capital. Barcelona: Bosch, 2013. P. 128 - 132.
Однако формулировка оснований оспаривания слияния, содержащаяся в уже упомянутом Законе о реорганизации 2009 г., претерпела существенные изменения. Так, в ст. 47 этого Закона указывается, что оспаривание допускается на основании того, что слияние проведено в нарушение настоящего Закона.
Это породило чрезвычайный разброс мнений о том, чего же хотел законодатель <1>, начиная от мнений о фактической невозможности оспаривать оконченное слияние и заканчивая тем, что количество оснований даже фактически расширилось по сравнению с ранее действовавшим регулированием <2>.
--------------------------------
<1> Даже не говоря о метафоричности этого выражения, можно отметить, что установление подлинной воли в данном случае представляется затруднительным, учитывая, что первоначальный проект, подготовленный комиссией экспертов, предусматривал полный запрет на оспаривание оконченного слияния. Редакция проекта, внесенного Минюстом в парламент, содержала данный запрет только для трансграничных слияний, сохраняя прежний режим оспаривания для внутренних слияний, а после критики проекта в парламенте (в том числе по мотиву того, что предусматривался разный режим для внутренних и трансграничных слияний) он был не вполне удачно доработан поправками, в результате которых получилось, что оспаривание допустимо для всех видов реорганизаций - не только национальных, но и трансграничных (см.: Op. cit. P. 179 - 200).
<2> Подробный обзор всех позиций см.: P. 206 - 224. Автором отстаивается точка зрения о том, что нарушения, связанные с коэффициентом конвертации, после регистрации слияния не могут служить основанием для оспаривания слияния после его окончания и регистрации ни при каких обстоятельствах, а также основанием для оспаривания решения о реорганизации до окончания слияния, если таким решением или уставом общества, участвующего в слиянии, в соответствии со ст. 38 Закона Испании о реорганизации коммерческих товариществ и обществ была предусмотрена допустимость обращения к специальной процедуре урегулирования разногласий по коэффициенту конвертации, при которой участник (акционер), если назначенный эксперт сочтет, что коэффициент был установлен неверно, выносит решение о необходимости дополнительных выплат пострадавшему лицу. Однако, как прямо признает автор, эта позиция основана не на тексте Закона, а на телеологическом толковании, в частности на необходимости достижения справедливого баланса интересов (Ibid. P. 240 - 241, 260, 263), тогда как Закон о реорганизации коммерческих товариществ и обществ содержит несколько правил, предусматривающих, что коэффициент конвертации должен быть основан на реальной стоимости имущества компании (ст. 25), требуется обоснованность и адекватность используемого коэффициента конвертации, который включается в отчет директора и эксперта о слиянии (ст. 31 и 34). Следовательно, нарушение указанных норм предполагает нарушение этого Закона, являющееся основанием для недействительности реорганизации, без каких-либо исключений (ст. 46).
Однако, следуя буквальному тексту Закона, разумной кажется точка зрения тех авторов, которые склоняются к тому, что по сравнению с предыдущим режимом основания оспаривания сократились, в частности, за счет исключения возможности оспаривания решения о реорганизации после окончания реорганизации (его регистрации) по мотивам противоречия такого решения уставу, а также нарушения интересов общества. При этом сохраняются возможности оспаривать по мотиву противоречия иным законам (например, законодательству о защите конкуренции), публичному порядку, а также при наличии процедурных нарушений созыва и проведения общего собрания участников (акционеров), на котором решался вопрос о слиянии, в том числе в случае нарушения права участника (акционера) на получение значимой информации об условиях слияния, а также в случае несогласия с коэффициентом конвертации (хотя в большинстве случаев суды все равно не отклоняются от оценки, сделанной экспертом в ходе проведения слияния) <1>.
--------------------------------
<1> См.: El procedimiento de de las sociedades mercantiles. P. 282 - 293.
Швейцария. Согласно ст. 106 Закона Швейцарии о реорганизации в случае несоблюдения правил, предусмотренных указанным Законом, участник (акционер), который не голосовал за принятие решения о реорганизации, может обратиться в суд с требованием об оспаривании такого решения. При этом в норме дополнительно отмечается, что участник (акционер) наделяется таким правом и в том случае, если такое решение принималось не общим собранием участников (акционеров), а иным органом управления (имеются в виду так называемые упрощенные слияния, когда решение принимает совет директоров).
Нарушение закона, способное стать основанием для оспаривания, может быть любым, самое важное - установление того, что это нарушает интересы истца и общества, невозможно оспорить реорганизацию, если нарушение затрагивает кредиторов, работников или иных третьих лиц <1>. Исходя из этого таким основанием может стать как процедурное нарушение (несоблюдение требований к информированию участников (акционеров), неуказание или отсутствие надлежащего созыва общего собрания и т.д.), так и наличие злоупотребления со стороны участника (акционера).
--------------------------------
<1> См.: Chenaux J.-L. La protection des actionnaires et dans les fusions d'entreprises // et fusion d'entreprises, Travaux de la de Lausanne le 6 octobre 2004 / M. Blanc, . Lausanne: Cedidac, 2005. P. 150; Commentaire de la loi sur la fusion, la scission, la transformation et le transfert de patrimoine ainsi que des dispositions des lois par la LFus / H. Peter, R. Trigo Trindade (eds). : Schulthess Verlag, 2005. P. 1001 (автор комментария - R. Bahar); Montavon P. Droit Suisse de la . Lausanne: Editions Juridiques AMC, 2008. P. 670.
В то же время в комментариях отмечается, что претензии относительно коэффициента конвертации подлежат защите такими методами, как присуждение компенсации (ст. 105 Закона Швейцарии о реорганизации) или посредством иска о привлечении к ответственности членов органов управления или экспертов, участвовавших в процедуре реорганизации (ст. 108 этого же Закона) <1>.
--------------------------------
<1> См.: Commentaire de la loi sur la fusion, la scission, la transformation et le transfert de patrimoine ainsi que des dispositions des lois par la LFus / H. Peter, R. Trigo Trindade (eds). P. 122 (автор комментария - R. Trigo Trindade).
Ведется спор в отношении того, могут ли стать основанием для оспаривания нарушения устава или иных положений корпоративного законодательства в ходе реорганизации. Одни авторы отвечают на этот вопрос положительно, поскольку считают, что иной ответ подразумевал бы удвоение количества споров и противоречил бы тем самым принципу процессуальной экономии <1>. Другие полагают, что только нарушения Закона о реорганизации являются релевантными <2>.
--------------------------------
<1> Ibid. P. 1001 - 1002 (автор комментария - R. Bahar).
<2> См.: Rouiller N., Bauen M., Bernet R., Lasserre Rouiller C. La anonyme suisse. 2e . : Schulthess Verlag, 2017. P. 671.
На основании обсуждаемой нормы могут быть оспорены только решения о реорганизации, но не отдельно акты, предшествовавшие ему, в частности договор или отчет о реорганизации, нарушения в которых, в свою очередь, могут стать основанием для оспаривания собственно решения о реорганизации <1>.
--------------------------------
<1> См.: Chenaux J.-L. La protection des actionnaires et dans les fusions d'entreprises // et fusion d'entreprises, Travaux de la de Lausanne le 6 octobre 2004 / M. Blanc, . Lausanne: Cedidac, 2005. P. 150; Commentaire de la loi sur la fusion, la scission, la transformation et le transfert de patrimoine ainsi que des dispositions des lois par la LFus / H. Peter, R. Trigo Trindade (eds). P. 1001 (автор комментария - R. Bahar).
Таким образом, зарубежный опыт свидетельствует о попытке поиска баланса между защитой оборота и интересами участников (акционеров), не оставляя последних без обширных возможностей признать реорганизацию недействительной при наличии процедурных и содержательных пороков решения о реорганизации.
Россия. Отечественный законодатель, по-видимому, стремился выбрать промежуточный путь, скорректировав основания оспаривания зарегистрированной реорганизации. Так, из п. 1 ст. 60.2 ГК РФ следует, что реорганизация может быть признана несостоявшейся в случае, если решение о ней не принималось участниками реорганизованной корпорации, а также в случае представления для государственной регистрации юридических лиц, создаваемых путем реорганизации, документов, содержащих заведомо недостоверные данные о реорганизации.
Данная норма подверглась разрушительной критике в российской литературе. Обращалось внимание на то, что обсуждаемое правило содержит основания, пересекающиеся с основаниями для признания решения о реорганизации недействительным; отсутствует ясность в основаниях его применения; сфера его применения необоснованно сужена только до корпоративных юридических лиц; допустимость его применения даже по искам миноритариев, которые не могли повлиять на принимаемое решение; отсутствие указания на то, что искажение информации может стать основанием для оспаривания, только если такая информация была важной; отсутствие срока на предъявление соответствующего требования; скудное регулирование последствий признания реорганизации несостоявшейся <1>.
--------------------------------
<1> См.: Габов А.В. Порядок признания недействительным решения о реорганизации юридического лица // Юрист. 2016. N 18 (СПС "КонсультантПлюс"); Он же. Реорганизация и ликвидация юридических лиц: научно-практический комментарий к статьям 57 - 65 Гражданского кодекса Российской Федерации (постатейный). М.: ИЗиСП; ИНФРА-М, 2014 (СПС "КонсультантПлюс"); Галазова З.В. Институт реорганизации юридического лица: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2015. С. 90 - 99; Нуждин Т.А. Комбинированная реорганизация коммерческих организаций: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2018. С. 188 - 190.
Ряд указанных замечаний мы разберем далее в соответствующих разделах (о сроке на предъявление требования, о последствиях). Другие замечания, например призыв запретить требовать недействительности со стороны миноритариев, которые не могли повлиять на голосование <1>, мы уже разбирали в работе по оспариванию решений собраний <2>.
--------------------------------
<1> См.: Габов А.В. Теория и практика реорганизации. С. 854.
<2> Критику подхода, игнорирующего права миноритариев при оспаривании решений собраний, см.: Кузнецов А.А. Оспаривание решений общих собраний участников (акционеров). С. 238 - 241.
Здесь же мы хотели бы обратить внимание на основания применения данной нормы. Ни на одном из этапов ее разработки, ни после ее принятия не были озвучены причины установления возможности требовать признания реорганизации несостоявшейся только в указанных случаях <1>.
--------------------------------
<1> В п. 1.7 Концепции реформирования корпоративного законодательства лишь отмечалось, что реорганизация должна признаваться несостоявшейся при наличии существенных нарушений, ущемляющих права участников реорганизуемого юридического лица (например, при утрате корпоративного контроля над юридическим лицом).
Между тем, солидаризируясь с претензией в адрес неясности оснований применения ст. 60.2 ГК РФ, следует отметить, что избранный стиль формулировок (решение не принималось или были предоставлены недостоверные сведения) разрывает с гражданско-правовой традицией формулирования оснований недействительности. В результате этого становится непонятно, понимается под отсутствием решения ничтожное решение или также оспоримое.
С учетом ретроактивности недействительности (недействительно с момента его принятия - см., например, п. 7 ст. 181.4 ГК РФ) любое недействительное решение собрания рассматривается так, как будто оно никогда не принималось.
Если же авторы ст. 60.2 ГК РФ имели в виду полное отсутствие решения собрания в физическом смысле, то тогда это сводит норму до чрезвычайно узкого и почти невозможного казуса, когда регистрирующий орган в нарушение закона вносит соответствующую запись, не имея полного перечня документации (в том числе хотя бы поддельного решения собрания), предусмотренного законом.
Напротив, часть судебной практики касается случаев, когда такое решение есть, но существует сомнение в том, что оно было принято в надлежащем порядке.
Попытка создать некий "третий род" (решение не принималось), возможно, являлась способом закрепить концепцию так называемых несуществующих решений, которые, однако, не имеют никакого ясного самостоятельного наполнения и в результате все равно вынуждены примерять одежду дихотомии оспоримости/ничтожности <1>.
--------------------------------
<1> Подробнее о критике концепции несуществующих решений собраний см.: Кузнецов А.А. Оспаривание решений общих собраний участников (акционеров). С. 213 - 217.
Неудивительно, что суды, не подготовленные к такой новой категории, в итоге подводят под это основание ничтожные решения (например, принятые при отсутствии кворума <1>), т.е. уже отступают от буквального текста ст. 60.2 ГК РФ, говорящей о случае, когда решение не принималось; здесь же решение было, но оно недействительно. Между тем и оспоримые решения, точно так же как ничтожные, перестают существовать в правовом смысле, с тем единственным отличием, что для этого требуется признание их судом недействительными.
--------------------------------
<1> См., например, Постановления АС Московского округа от 28 февраля 2018 г. по делу N А41-74327/16; АС Северо-Западного округа от 5 июля 2017 г. по делу N А56-30280/2016.
В связи с этим полагаем, что п. 1 ст. 60.2 ГК РФ следует понимать в соответствии с гражданско-правовой традицией недействительности сделок, в том числе решений собраний, а именно толковать выражение "решение не принималось" как отсылающее к недействительности решения о реорганизации (как ничтожного, так и оспоримого).
Такой подход может вызывать возражения, поскольку оспоримость традиционно воспринимается как нечто менее серьезное, ассоциирующееся только с процедурными нарушениями.
Однако, во-первых, вопреки кажущейся несерьезности выражения "процедурные нарушения" они заключаются в лишении участника (акционера) возможности реализовать свое основное право - право голоса. Например, речь может идти о банальном неуведомлении. И не следует думать, что проблема может коснуться только миноритариев.
Например, в акционерных обществах решение о реорганизации принимается 3/4 голосов, но только голосов тех акционеров, которые участвуют в собрании (п. 4 ст. 49 Закона об АО). Надо ли напоминать, что кворум составляет 50% при первом собрании и 30% при последующих (ст. 58 упомянутого Закона)? Очевидно, что декларируемые Законом 3/4 от 50% и тем более от 30% уже не спасут не уведомленного о проведении собрания мажоритария от решения о реорганизации, принятого без его участия, вполне легитимного с точки зрения большинства голосов. При этом такое решение собрания, как имеющее только процедурные нарушения, будет являться оспоримым <1>. Такое же нарушение, допущенное в отношении крупного (институционального) миноритария, также уже не кажется чем-то несерьезным. Помимо неуведомления, имеют место нарушения, связанные с пропуском сроков уведомления, материалами, касающимися реорганизации, и т.д., которые на самом деле могут являться критическими для осуществления права голоса.
--------------------------------
<1> О судебной практике по оспариванию решений по процедурным нарушениям см.: Кузнецов А.А. Оспаривание решений общих собраний участников (акционеров). С. 233 - 236.
Во-вторых, условия реорганизации могут быть заведомо несправедливыми (ничем не оправданный заниженный коэффициент конвертации), а сама реорганизация - не иметь никакой минимальной бизнес-цели, т.е. такое решение будет являться злоупотреблением правом со стороны мажоритария. Решения собрания, принятые при наличии злоупотребления, судебной практикой квалифицируются как оспоримые (п. 13 Обзора ВС РФ). Они также выпадали бы из числа возможных причин недействительности реорганизации, оставляя акционеров без средств защиты.
Представляется, что борьба с необоснованными оспариваниями - это задача общего регулирования оспаривания решений общих собраний, которое располагает для этого широким набором мер <1>.
--------------------------------
<1> Подробнее см.: Там же. С. 236 - 246.
Иной подход, сужающий основания применения меры по признанию реорганизации несостоявшейся до случаев физического отсутствия решения о реорганизации, делает эту норму бессмысленной и превращает все процедурные и содержательные гарантии при реорганизации попросту в бесполезный бумагооборот.
В свете озвученных выше соображений против отказа от запрета оспаривать оконченную реорганизацию кажется, что при таком узком прочтении нормы это означало бы, что участников (акционеров) просто лишили возможности получить эффективную судебную защиту своих прав без адекватного усиления превентивных мер (обязательный контроль законности таких решений со стороны нотариуса и (или) регистрирующего органа; обязательное заключение эксперта о разумности и адекватности размера коэффициента конвертации и пр.) и без предоставления полноценных заменяющих мер (возмещение убытков само по себе таковым служить не может).
Ну и другой серьезный недостаток, присущий п. 1 ст. 60.2 ГК РФ, - это то, что данная норма де-факто провалила основной запрос на реформу в этой сфере - дать адекватный ответ на то, какое значение имеют иски в отношении отдельных элементов реорганизации (решений собраний, договора о слиянии, передаточного акта, решения регистрирующего органа и пр.) для действительности реорганизации в целом <1>. Особенно это становится заметным в сравнении с положениями Директивы ЕС, которые четко указывают, что недействительность реорганизации после ее завершения в целом может наступать главным образом по причине недействительности решения о реорганизации.
--------------------------------
<1> Именно предложение определиться с тем, каковы должны быть последствия этих многообразных исков, звучало при обсуждении будущей реформы правил о реорганизации (см., например: Степанов Д.И. Аннулирование реорганизации: повод задуматься над концептуальными подходами в области создания юридических лиц. С. 65; Белов В.А., Шевцов П.В. Указ. соч. С. 484 - 487).
Таким образом, отечественное регулирование в части недействительности реорганизации характеризуется неудачной попыткой ограничения оснований недействительности только случаями "несуществования" решения о реорганизации или недостоверности документов, представленных на регистрацию, что, с одной стороны, вступает в противоречие с отечественной традицией выделения оспоримых и ничтожных решений собраний, запутывая суды, и не достигает цели сохранения действительности реорганизации, поскольку недостоверность документов может касаться самых незначительных вещей, а с другой - при отсутствии превентивного контроля законности решения о реорганизации и действенных способов компенсаторной защиты лишает участников (акционеров) возможности восстановить свои права и законные интересы.
В связи с этим текущее регулирование должно быть скорректировано (посредством толкования или изменения закона) таким образом, чтобы недействительность решения о реорганизации (неважно, по мотивам оспоримости или ничтожности) влекла недействительность реорганизации.
